Отзвуки прошлого

Вспоминать то, что со мной было тринадцать лет назад, больно, но я знаю, что сделала тогда единственно правильный выбор.

Когда я кладу полоску теста на раковину, руки мои мелко дрожат. Вспоминаю, как нужно дышать в стрессовых ситуациях, но это не помогает. Ноги подгибаются, и я, обмякшая, словно перчаточная кукла, из которой вынули руку, опускаюсь на край ванны и тупо смотрю на полоски. Три минуты. Что можно сделать за это время? Заправить постель, проверить имейл? Или промотать в памяти свою жизнь перед тем, как твои надежды и мечты в очередной раз разобьются вдребезги…

Мне было семь, когда мать в очередной раз вышла замуж. Его звали Геннадий Павлович, мне он разрешал называть себя коротко — дядя Гена, мама сказала, что он теперь мой папа, вместо того, который бросил нас, когда мне едва исполнился год. Я не помню родного родителя, но верю, что он совершенно не похож на дядю Гену, который любил выпить, бил маму, а затем — и меня.

— Не обижайся на него, у него просто характер вспыльчивый, — шепотом просила мама. А вообще-то он добрый и деньги в дом приносит. Мы пропали бы без него. Я кивала, хотя не понимала, почему мы должны пропасть без отчима, ведь до его появления нормально жили вдвоем. Но еще не понимала, как можно любить человека, причиняющего тебе страдания и боль. Мы ложились с мамой на узеньком диванчике в детской, и я делала вид, что не слышу, как она тихонько плачет в подушку. За два дня до моего шестнадцатилетия отчим получил зарплату на очередной своей халтуре и пришел домой вдрызг пьяный. Мама была на работе.

— Чем так воняет? — скривился отчим, заходя на кухню, где я готовила ужин.

— Лук немного пригорел, — виновато промямлила я. И вдруг он сгреб меня и развернул к себе, обдавая кислым перегаром.

— Ты такая уже взрослая, Рита, — придвинувшись к уху, выдохнул горячечно и больно сжал мою грудь. — Уже совсем женщина…

Я в ужасе замерла. Но когда он пытался поцеловать меня, завизжала и с силой укусила его за руку.

— Стерва малолетняя, — прошипел он, разжимая пальцы.

— На следующий день мама разбудила меня и сообщила, что вчера они с дядей Геной обсуждали мой грядущий день рождения, и он предложил подарить мне путевку в летний лагерь у моря.

Именно там. в лагере, я встретила Вадима. Он был красивым, нежным, поэтому, когда предложил тайком встретиться ночью на берегу, я согласилась. А осенью, на втором месяце учебы, узнала. что беременна.

— Рита, тебе страшно, и это нормально, — сказала гинеколог. Я забеременела первым ребенком в двадцать два, но даже тогда мне было страшно. Представляю, каково это было в шестнадцать лет. Родителям, конечно. придется рассказать. Но выбор всегда за тобой…

— С твоей группой крови риск того, что первый аборт станет фатальным, очень велик.

Я представила, как рожу ребенка, и мама с дядей Геной будут орать на меня, а потом смирятся и начнут сами воспитывать его. И однажды отчим ударит его — да так, что перед глазами запляшут цветные кляксы, а я ничего не смогу сделать.

— Я буду делать аборт, — сказала я. Мать подпишет согласие, я с ней говорила. — Это меньшее из зол, надеюсь, он простит меня…

…С тех пор прошло тринадцать лет. После школы я уехала в город, поступила в ветеринарный, выучилась, нашла хорошую работу. Именно там однажды познакомилась с Володей.

— Его с утра рвет, — озабоченно сказал он, бережно держа щенка лабрадора.

— Похоже на отравление, — ответила я, принимая малыша из его рук.

Щенок выздоровел, а мы с Володей стали встречаться и спустя год решили пожениться. На свадьбу Вова пригласил своих родителей, я — только маму. За столом все поздравляли нас, говорили трогательные тосты. Володя обещал, что у нас детей будет трое — он очень любил детей. Я так и не призналась ему, что с этим могут возникнуть проблемы. Но, как известно, за грехи надо платить…

Недавно ночью мне приснилось, будто где-то плачет ребенок. Я встала, прошла в комнату и увидела силуэт малыша четырех лет.

— Кто ты? — прошептала и протянула руку, чтобы погладить его по волосам. Но он приложил палец к губам и словно растворился в воздухе. До этого у меня было две беременности, которые срывались на втором месяце. И вот снова желанная задержка.

… Три минуты прошли, и я дрожащей рукой беру тест, лежащий на раковине. Подобная ситуация была уже однажды, и каждый раз я надеялась, что все получится. И дважды надежда сменялась горьким разочарованием. И хотя я считала, что призрак малыша — хороший знак, страх ледяным кольцом сжимает сердце. Открываю глаза, смотрю: две полоски. И неожиданно в груди разливается тепло. Это значит. что все будет хорошо…

♥ Понравилась статья? Поддержите автора!

• Подпишитесь на мой канал Lady-Like на Яндекс.Дзен
• Поделитесь этой статьей в соц.сетях ❤
• Или поддержите меня рублем!

♥ Спасибо за вашу поддержку!